Много лет
размышлял я над жизнью земной.
Непонятного
нет для меня под луной.
Мне
известно, что мне ничего не известно!
Вот
последняя правда, открытая мной.
Я -
школяр в этом лучшем из лучших миров.
Труд мой
тяжек: учитель уж больно суров!
До седин я
у жизни хожу в подмастерьях,
Все еще не
зачислен в разряд мастеров...
И пылинка
-- живою частицей была,
Черным
локоном, длинной ресницей была.
Пыль с
лица вытирай осторожно и нежно:
Пыль,
возможно, Зухрой яснолицей была!
Тот
усердствует слишком, кричит: "Это - я!"
В кошельке
золотишком бренчит: "Это - я!"
Но едва
лишь успеет наладить делишки -
Смерть в
окно к хвастунишке стучит: "Это - я!"
Этот
старый кувшин безутешней вдовца.
С полки, в
лавке гончарной, кричит без конца:
"Где, -
кричит он, - гончар, продавец, покупатель?
Нет на
свете купца, гончара, продавца!"
Я однажды
кувшин говорящий купил.
"Был я
шахом! -- кувшин безутешно вопил. -
Стал я прахом. Гончар меня
вызвал из праха
Сделал
бывшего шаха утехой кутил".
Этот
старый кувшин на столе бедняка
Был
всесильным везиром в былые века.
Эта чаша,
которую держит рука, -
Грудь
умершей красавицы или щека...
Когда
плачут весной облака - не грусти.
Прикажи
себе чашу вина принести.
Травка
эта, которая радует взоры,
Завтра
будет из нашего праха расти.
Был ли в
самом начале у мира исток?
Вот
загадка, которую задал нам бог.
Мудрецы
толковали о ней, как хотели, -
Ни один
разгадать ее толком не смог.
Видишь
этого мальчика, старый мудрец?
Он песком
забавляется - строит дворец.
Дай совет
ему: "Будь осторожен, юнец,
С прахом
мудрых голов и влюбленных сердец!"
|